Берегите красоту России
Нет другой на свете красоты:
Журавли в апрельской теплой сини,
Свет берез столетней высоты.

Зреет рожь. Приходят злые зимы.
И опять - дымит дорожный прах...
Женщины твои необъяснимы,
И России синь у них в глазах.

А подуют ветры продувные...
Только русский дух не запугать.
Через кровь прошла моя Россия,
Так зачем же снова нас топтать?!

Так зачем увечить наши танцы
И души добро, тепло и гнев?
С озвереньем злым неандертальцев,
От заморских тряпок ошалев?

Ее нравы, платья расписные,
Русской песни добрую любовь...
Так зачем оплевывать Россию?
У России выстрадана боль.

У России очень долги сборы,
Но летит, не ведая оков...
На крови стоят ее соборы!
На крови - и горе, и любовь!

Посмотрите, как Россия пашет.
Труден день ее семи потов.
Ну,а как поет она и пляшет?
Краше всех заморских городов.

А душа ее щедра и рьяна
В "Слове", в чаше дружбы до краев.
Единенье - со времен Бояна,
Дух славянства - в сердце у нее.

Потому в краю лесных туманов
Край рубежный Родины в груди.
Ты иди на праздники Бояна
Так, как надо к Пушкину идти.
       


              ***

Этот морок
Черниговских
Черных
Очей,
Эта влага холодная девичьих губ
Мне, как сны всех
Несбывшихся раньше ночей,
Мне, как нежности всей
Заколдованный круг.

Мне, как молодость та,
О которой забыл,
Мне, как зов сумашедший
Оленьей трубы...
Этот шепот невнятный -
Чарующий звук,
Сбитый грубо
Любовною
Мукой
С губы.


             ***

В этой стати медлительной,
В наших словах,
В поцелуях колдовых,
В улыбках,
В слезах,

В волосах этих черных,
Вобравших росу,
Заблудился я, сбился,
Как в темном лесу.

Ни к друзьям, ни к врагам
Ни путей, ни тропы.
Сквозь поющие ветки -
Солнца столбы.

Сквозь туманы-урманы
Во сне ль, наяву -
Упоительно бьющее в сердце
Ау.

Заблудился я, сбился
В темных глазах.
И не надо, не надо
Дороги
Назад.


О,помолись за меня,дорогая
                 Нине Буряченко

С болью любя тебя
И обижая,
Я об одном лишь прошу - не вини.
Ты помолись за меня,дорогая,
На сердце моё руку урони.

В дьявольском веке
Я где только не был...
Помню войны чёрный танковый бег.
Только спасало
Высокое небо
Женской молитвы
В трагический век.

Милая, помнишь
Однажды упал я 
Средь поножовщины,боль не тая.
Видел одно, как от смерти спасала
Женской печалью
Молитва твоя.

В ней милосердная боль очищенья
От неуёмных страстей, что не смять.
В женщине только любимой спасенье,
Нежной и строгой,
И грустной,
Как мать.

Это постиг я, почти догорая
В грешной любви, на излете пути...
О,помолись за меня дорогая,
И непростимого все же прости!

В этом неистово стрессовом поле
Сверхскоростей,
В робком свете свечи
Надо, чтоб кто-то с любовью и болью
И за тебя помолился в ночи.


           ***

Сквозь теплый дух
Прокуренной слесарки,
Сквозь лютые, как волки,холода
Я вижу вас, рабочие фуфайки...
Как нам тепло в них было в те года!

В нетопленых цехах разрывы сварки,
Но соловьи свистят, свистят во мне.
Подбитые метелями фуфайки
От пота промерзают на спине.

Так жили мы,
Работали, учились,
Несли любимым души, как цветы.
И сквозь фуфайки их сердца светились
И пели о любви до хрипоты.

Идет парнишка
На работу франтом,
Девчата - в платьях радужной игры...
Но не было износу тем фуфайкам
Послевоенной взорванной поры. 

              
Спешите делать 
             добрые дела -
Сажайте люди вешние деревья.
Они полны любви к вам 
                    и доверья,
Запомнят, как рука ваша тепла.

Нет ничего светлее 
                 средь беды,
Средь атомной безжалостной угрозы-
На синем, синем - белые березы
Иль под луною - белые сады.

Пусть землю сотрясают гром и дрожь
Землетрясений - каждое мгновение.
А ты
   неспешно
          на земле
                 живешь.
А ты сажаешь
           каждый год деревья.

Столетье стонет
На краю беды.
От суперменов, гоночного воя...
А ты живешь,
           людей не беспокоя,
А за тобой - 
           деревья и сады.

Они корнями в землю прорастут.
Раскинутся в цветах,
                   как быль и небыль,
И теплоту твоих ладоней небу,
И свет из глаз
Цветам передадут.

Пусть мы уйдем когда-то в сонме гроз-
И яблони весной разлепестятся
И мы на мир детей земного братства
Будем смотреть глазами всех берез.

Пусть хоть на миг
Светлее станет мгла.
Среди вражды появится доверье...
Сажайте люди вешние деревья.
Спешите делать
Добрые дела!


Прощание с 20 веком

Падает снег.
Снег в ладони возьму.
Капает... Нежность небесная тает.
Это земля, отправляясь ко сну,
Взорванным сердцем надорванно плачет.

Боже, что с нами творится,скажи
Радиоволны доносят  известья...
А самолеты сквозь все рубежи
Снова приносят
Груз - 200,
Груз - 200.

Вновь брат на брата идет со штыком,
И "Бетеэры" застыли на месте...
Где же война?
Зло воюет с добром,
А в результате
Груз - 200,
Груз - 200.

Родина! Падает, падает снег,
Жить бы, любить, забывая о мести,
Но самолеты на весь белый свет,
Воя, приносят
Груз - 200,
Груз - 200.

Плачущий Бог - у сгоревших планет.
Плачущий Бог - меж стреляющих бестий.
Люди, ужель у нас жалости нет?
Дети ведь наши -
Груз - 200,
Груз - 200.

Прощание с детством

Третий год после войны.
Брянский лес. Поселок серый.
Голодранцы - пацаны.
Слишком рядом - сорок первый.

Солнце. Пыль. Забор худой.
И в тени - военнопленный.
И мотивчик незабвенный
На гармошке на губной.

Там, под "Голубой Дунай",
Как мы резались в пятнашки.
Гвалт. Прожженные тельняшки.
Мы как черти - не замай.

Чтоб в саду,
Где ночи пыль,
Есть глазами, цепенея,
Взятый в качестве трофея
Голливудский кинофильм.

Чтоб в картине той нерезкой
Быль топить за полцены.
Слишком боль была недетской,
Слишком рядом гарь войны.

Как забыть мне этот май,
Вид поселка шебутного,
Этот "Голубой Дунай"
Года так сорок восьмого?



            ***

Гудел оркестр мотивом властным...
Вставала яростно страна,
Хотелось хлеба нам,вихрастым
И голоштанным пацанам.

Но вечерами в парке старом
Вальс "Над волнами" возникал.
И старомодно плыли пары
Под слабый лампочки накал.

Оркестр любил мотив не новый,
Сиял он в жиденьком свету...
У танцплощадки поселковой
Мы постигали красоту.

У танцплощадки мы ютились,
Как привидение впотьмах.
Какие женщины кружились,
Какие "дядьки" в орденах!

Сапог земли едва касался,
Летел подол, и свет мерцал.
И полуобморочным вальсом
Входило время нам в сердца.

И было нам нужнее хлеба,
И незалатанных штанов
Круженье платьев, чище снега,
И блеск военных орденов.