Обожженный лихолетьем

«Брянская учительская газета», 02 февраля 2007

Александр Леонидович Буряченко родился 24 января 1940 года в казахском городке Джетыгара. В раннем детстве жил на Украине — в городе Кривой Рог. Здесь в 1942 году фашисты казнили его мать- подпольщицу, сюда пришла похоронка на отца. В восьмилетнем возрасте с приемными родителями переехал на Брянщину — в поселок Белая Березка. Первое стихотворение опубликовал в 1965 году. Автор нескольких поэтических сборников. Член Союза писателей России с 1994 года. Скоропостижно скончался 18 мая 2004 года.

Этим летом мы могли бы отметить, тридцатилетие нашего знакомства, перешедшего впоследствии в дружество, искреннее и прочное. Но скоро исполнится три года, как Александр Буряченко ушел из жизни. В день его похорон в Белой Березке, стоя у разверстой могилы, я говорил о том, что не у каждого поселка и даже не у всякого города есть свой летописец. Электрогазосварщик по профессии, рабочий корреспондент по своей общественной жилке, он всегда ощущал в себе жар стихотворчества. И был истинным летописцем рабочего поселка с поэтичным названием — Белая Березка.

Не получивший высшего образования, Александр Буряченко тяжело пробивался на страницы печати. С заметками и корреспонденциями главным образом о Селецком деревообрабатывающем комбинате, на котором рабкор трудился с 18 лет, — особых проблем не было. Опубликовать стихи было потруднее... Помню недоумение раздраженного коллеги по отделу в редакции «Брянского комсомольца», которому Буряченко возвратил письмо с расплывчатым ответом: мол, стихи получены... по возможности напечатаем... Неудовлетворенный автор гневно вопрошал корреспондента и всю редакцию: «Доколе будете кормить «обещалками»? Видимо, в качестве весомого аргумента в пользу публикации были приложены обстоятельная и, к слову сказать, сочувственная рецензия на стихи Буряченко литконсультанта из журнала «Сельская молодежь» и небольшой фотоснимок: сурово глядящий пиит, запечатленный кем-то на фоне знаменитой репинской картины «Иван Грозный убивает своего сына».

Присланное фото долго вызывало у нас улыбку... Точно так же как крашенные в коричневатый цвет длинные волнистые волосы Александра. На ежегодном празднике Бояна в Трубчевске он нередко появлялся с юбилейной медалью на груди. Блестящая желтая латунь неизменно привлекала взоры земляков, как и роскошная шевелюра гостя из Белой Березки. Но это его нисколько не смущало. Напротив, Буряченко был рад явить себя людям. Литературные праздники любил как мало кто другой из пишущих собратьев. По признанию самого Александра, он не пропустил ни одного Дня поэзии — ни в Овстуге, ни и Красном Роге. В Трубчевске же и подавно был своим поэтом, активным «штыком» местного литобъединения «Горизонт».

Свой первый сборник стихов неизбалованный жизнью автор увидел, когда ему было 40 лет. Несколько книжек - уже в иную пору - издал за свой счет. Посмертный сборник «Сторона родимая — Белая Березка» год назад выпустила жена А.Л. Буряченко Нина Филипповна. Тираж книги невелик — 500 экземпляров. Издать ее помогли спонсоры, друзья и люди, ценившие поэтический дар земляка.

Посылая стихи в редакцию, он обычно сопровождал их пространными письмами. Всякий раз это были большие конверты или бандероли. Некоторые из них я сохранил:

Дорогой Женя, слава Богу, что ты есть на свете. Конечно, в жизни не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, но я с тобой нашел очень много.

Спасибо тебе за праздник свидания в Белой Березке с Евг. Евтушенко. Спасибо тебе за золотую подборку моих стихов в «Брянских известиях» и за доброе отношение ко мне и моему творчеству.

Грустно, что круг наших друзей все уже (вот нет уже Когинова с нами), но если б не было смерти — не воспринималось бы так остро ежесекундное чудо жизни!

Евтушенко не обжег меня и, слава Богу, не подавил «величием» творчества, а как-то взбудоражил и заставил строже относиться к каждому своему стихотворению.

Я много переделываю, сокращаю, редактирую. Так, переделал стихи, посвященные Евтушенко — «Мы живем бездомней и бездомней», — сократил, убрал неуместную грубость.

Я перечитываю его книги, поэмы, стихи. Стихи его юности все равно не лишены какой-то юношеской свежести и дерзкой обаятельности — я их смакую. «Фуку» — перечитываю и завидую, что не я написал эту поэму. Перечитываю его публицистику, Антологию поэзии XX века (сост. Е. Евтушенко). У тебя там масса его новых книг и фотографий. Дал бы хоть посмотреть...

Письмо 2000 года. С Евтушенко мы провели в доме Буряченко одну ночь — в августе 1999-го, во время нашего совместного с ним путешествия по Десне. Александр вместе с женой были счастливы принять у себя знаменитого поэта. Все последующие годы он не уставал с гордостью и благодарностью вспоминать об этом...

Когда Буряченко не стало, я позвонил Евтушенко, в переделкинский дом поэта, сообщил о смерти. Слова его соболезнования, мне кажется, пусть «на чуть-чуть», но утишили боль родных Саши от внезапной утраты.

Еще совсем недавно любители поэзии в Трубчевске (их здесь, пожалуй, больше, чем в каком-либо другом райцентре области) и местные руководители, повествуя о достижениях в культуре, любили подчеркнуть: на трубчевской земле живут пять членов Союза писателей России. И еще — Виктор Козырев, поэт, в Брянске... И другой земляк, Виктор Белоусов, очеркист и прозаик, — в Москве... И вот, нет уже ни спецкора «Правды» Белоусова, ни основателя трубчевского «Горизонта» Козырева. Ни Владимира Маслова...

Нет и подранка войны Саши Буряченко. Только память родных и друзей. Наша память.

И стихи, что еще сохраняют ток крови поэта, открытость его сердца и прямоту неравнодушного взгляда.

Евгений Потупов.

Смотрите также:
День Бояна